Я думаю, что то, что пережили мы тогда, имеет прямое отношение и к сегодняшней жизни. Лагеря были одной из форм убиения грядущих поколений и их веры. Я люблю людей, люблю очень. Мне кажется, что мы, уцелевшие обязаны соединить времена. Я всегда помню тех, от кого не осталось даже крестов. У меня нет права забыть ни их муки, ни их страшную смерть. Творческое созидательное начало в человеке — бессмертно, душа — свободна. Молодежь должна осознать необходимость противостояния страшному призраку тоталитаризма, должна ориентироваться и на духовную сторону жизни.

Так сложилось, что если сейчас в России и вспоминают военных летчиков времен Первой мировой войны, чаще всего разговор ограничивается упоминанием имени Петра Николаевича Нестерова — автора «мертвой петли», первого пилота, ценой собственной жизни таранившего противника в воздухе. А ведь в течение 1914—1918 годов «войну над крышами» вели сотни мужественных офицеров и солдат, прославившихся блистательными подвигами. Наш рассказ пойдет о самом результативном русском летчике времен Первой мировой войны — первом летчике-истребителе в полном смысле этого слова…

Он родился в 1820 году в бедной семье в Твери. Окончив курс в Преображенском училище в Москве, не мог продолжать образования по недостатку средств. И в судьбоносном 1837 году поступил в Оружейную палату канцелярским служителем второго разряда. Забелин всего добился своим трудом. Будучи самоучкой, с пятью классами училища, стал знаменитым историком и археологом, одним из основателей Исторического музея, председателем Общества истории и древности, почетным членом Московского и Санкт-Петербургского университетов, Российской академии наук, автором 250 книг, многие из которых имели большой успех и сделали его человеком не бедным.

Это имя только в последнее десятилетие вырвалось, наконец, из небытия и, несмотря на продолжающиеся ещё со всех сторон злобу и недопонимание, уверенно шествует по Руси, обретая, наконец, надёжное пристанище в сердцах православных людей России и Зарубежья. "Яко исчезает дым от лица огня, тако да исчезнут" все несправедливые и злонамеренные наветы на прекрасного русского писателя, подвижника благочестия. Да и воспиталось уже поколение православных людей, которое не даст в обиду, не позволит затоптать это славное имя...

Странен был вид обречённого города. Отчего-то никто не спешил встать на его защиту. Ломились от публики театры, переполнены стояли кафе. На всех углах гремела музыка. Мелькали лёгкого нрава девицы и сомнительной наружности типы – для них стояла золотая пора. А сколько шикарно одетых дам передвигалось по улицам Киева под руку с офицерами, совсем не спешившими на фронт! Последний, торопливый парад одуревших, обречённых на гибель людей. В последний раз – показать блеск нарядов. В последний раз – пройти под руку с прекрасной дамой. В последний раз – покутить в кабаке на последние же! В последний раз – ласкать женщину. Все, абсолютно все жили в сознании надвигающейся катастрофы (уж заполнившие город беженцы из Совдепии – никак не могли слепы быть, и пережившие прошлогоднюю бойню киевляне – тоже), но никто не шевельнул пальцем, чтобы её отвратить. Всем было «не больше всех надо». Жизнь свою хотя бы - кому больше надо было спасать?.. А жизнь была копейкой. Её прожигали – в последний раз. И вся Россия – так же в последний раз жила? Гибла так же напрасно и бессмысленно?..

Большевики всё свирепели. Студент П. убил комиссара Н. За это был расстрелян его отец, мать, два брата (младшему было 15 лет), учительница-немка и ее племянница 18 лет. Через некоторое время поймали и его самого. Расстрелян преподаватель сокольской гимназии, чех. Инспектор гимназии — за то, что говорил им правду в глаза. Расстреляны наши соседи и близкие знакомые мать и сын К. Расстреляна жена генерала Ч. с двадцатилетней дочерью. Шоферы, возившие их на место убийства, рассказывали, что перед расстрелом несколько красноармейцев изнасиловали молодую Ч. Она со стоном обратилась к матери: — Мамочка, за что мне еще и это? — Потерпи, деточка, мы сейчас умрем. Сегодня расстреляно 22, завтра 19 человек. Был день, когда расстреляли 46 человек. Расстрелы производились тогда за 5–6 верст от города. Могилы копали неглубокие и зарывали кое-как. Собаки делали в них норы. Вокруг валялись среди клочков одежд отгрызенные руки и ноги. Найти можно было легко по ужасающему трупному запаху, который приводил вас к месту расстрела. На другой день после расстрела к родным приходили чекисты и конфисковали все имущество. Объявлено было о выселении всех семейств расстрелянных в подвалы. Но эту меру издевательства им не удалось ни разу применить, т. к. жители наотрез отказались меняться.

Ополченец ДНР Виталий Коробков попал в плен 24 мая к боевикам 7-го батальона «Правого сектора». Командир карателей лично отрезал парню указательные пальцы – фотографии экзекуции изверги распространили в Сети. Удалось установить личность нацистского главаря. Этот боевик взял себя в качестве позывного фамилию лидера Штурмовиков Гитлера «Рем». Характерна реакция на совершенное преступление поставленного Киевом т.н. «губернатора» Луганской области Георгия Тука. ««Вата! Посмотри на мое фото! Я похож на „голубя мира“?! Вата! Ты подняла вонь из-за пальцев убийцы?!! Я буду помогать вашему уничтожению до последнего», - написал Тук в своем фэйсбуке. 29 ноября в Донецке перезахоронили тела троих ополченцев Новороссии, которых в августе 2014-го взяли в плен каратели из батальона «Айдар». Бойцы были заживо задавлены танком, который разворачивался на них несколько раз.[ii]

Даже после смерти Грина Нина Николаевна продолжала безумно любить своего мужа. В изголовье лагерных нар она поставила его фотографию, чудом уцелевшую после бесчисленных обысков, и каждый день старалась положить рядом с ней то зеленый листок, то травинку, то красивый кусочек ткани - цветы в лагерях не росли... Рядом с Ниной Николаевной Оля научилась верить в чудо, которое обязательно должно произойти. И это чудо случилось: в 1954-м ворота лагеря перед ними распахнулись. А затем произошло еще одно, самое невероятное: у ворот легкую как пушинку, едва стоявшую на ногах от слабости Олю подхватил на руки человек, который любил и ждал ее все эти годы и который вскоре стал ее мужем...

К началу царствования Николая II были законодательно закреплены основные принципы взаимоотношений государства с казачьими обществами, которые практически без изменений просуществовали до 1917 года. С одной стороны, государство гарантировало казакам сохранение замкнутого традиционализма казачьей общины, с другой стороны, требовало полной отчетности обо всех процессах, внутри этой общины происходящих. Данные отношения подразумевали и взаимные обязательства: казаки готовы были служить и служили в составе войск Российской империи, а правительство наделяло их определенными имущественными, налоговыми и социальными льготами.

Непрерывные успехи на пути культуры и цивилизации вследствие железного трудолюбия и неустанной настойчивости, которым пришлось столкнуться с многочисленными трудностями, несмотря на молодую историю своего самостоятельного развития, придали российскому производству и русскому народу особый статус среди других государств. За последние 20 лет российское ремесленное и фабричное производство совершили громадный шаг вперед благодаря неусыпной и отеческой заботе царя Николая и при своем широком распространении стали оказывать благодатное влияние на всю страну в целом. В настоящее время Россия успешно конкурирует с другими государствами. Поразительно, что столь обширная империя за такой короткий промежуток времени смогла так многого добиться в плане индустриализации. Среди многочисленных российских фабрик, достойных упоминания, многие находятся в собственности императорской короны, и таких большинство по всей огромной империи.

Единство русского народа в его трех ветвях: в первородстве, языке, религии, культуре и пр. — неоспоримо и неопровержимо. Только злой умысел и корыстные цели могут заставить людей доказывать обратное и вести пагубную для всего русского племени борьбу за разделение его и дробление на мелкие самостоятельные державы. Мы, сыны древней Киевской Руси, ныне Украины, несколько обособленные в укладе жизни и языке, стоим за единство Российского Государства, созданного совместными усилиями лучших сынов его.

Сознание, очевидно, еще теплилось во мне, если я запомнил это обстоятельство и помню его до сих пор. Не знаю, сколько времени это продолжалось. Наконец меня вытолкнули в другую комнату. Оглушенный ударом сзади, я упал, стал подниматься, но последовал второй удар — в лицо. Я потерял сознание. Очнулся я, захлебываясь от воды, которую кто-то лил на меня. Меня подняли на руки, и мне показалось, начали срывать с меня одежду. Я снова потерял сознание. Едва я пришел в себя, как какие-то не известные мне парни поволокли меня по каменным коридорам тюрьмы, избивая меня и издеваясь над моей беззащитностью. Они втащили меня в камеру с железной решетчатой дверью, уровень пола которой был ниже пола коридора, и заперли в ней. Как только я очнулся (не знаю, как скоро случилось это), первой мыслью моей было: защищаться! Защищаться, не дать убить себя этим людям или, по крайней мере, не отдать свою жизнь даром!

Дело Крыма безвозвратно кончено… Белое Движение умерло… Русской Армии больше нет… Так кликушествовали эмигрантские левые издания, спешащие как можно скорее отпеть, а точнее сплясать на похоронах последнего бастиона русской государственности. Правда, сама Армия имела на сей счет иной взгляд и иные планы. Лишенная родной земли, многократно преданная, оплеванная моральными дезертирами и заживо отпеваемая, она продолжала существовать и готова была при первой возможности продолжать борьбу с поработителями своей Родины.

В начале декабря Воронеж вновь перешел в руки Красной армии. 9 января 1920 года (27 декабря 1919 года по старому стилю), на третий день Рождества Христова, после совершения богослужения архиепископ Тихон (Никаноров), без суда и следствия, был повешен на Царских вратах Благовещенского собора Митрофановского монастыря группой озверевших красноармейцев.

Забавно, как все люди остались, в сущности, верны себе: подлецы показали себя подлецами, трусы - трусами, храбрые - храбрыми. Растет, развивается хамство. Как поганое дерево, оно уже протягивает в разные стороны зловонные ветки и цепляется за все окружающее. Самая гуманная душа должна теперь признаться, что Россия без палки жить не может. Ей именно нужен городовой, а не свобода. Участок, а не права. Революция себя погубила - она уже смешна. Если будет царь, он будет крайне жесток.

В 1917 году, когда революционные волнения расшатали дисциплину и некоторые преподаватели и директор вынуждены были покинуть свои посты, Георгий Александрович, будучи человеком мягкого характера и любимым как учениками, так и родителями их не только был оставлен при гимназии, но, имея от роду всего 27 лет, единогласно был избран и утвержден Донским правительством директором гимназии. Вскоре, когда проводились выборы в Донской Войсковой круг, он был избран в члены круга от станицы Мигулинской и переехал на жительство в город Новочеркасск. Когда революционный угар докатился до столицы Донской области, Георгий Александрович с женой, ребенком и племянницей эвакуировался сперва в Екатеринодар, где они похоронили свою дочь Нину, потом – в Новороссийск, а после – в Крым и дальше – в Константинополь.

В течение нескольких месяцев педагог по вокалу из Санкт-Петербурга Ольга Альшанская переносила в Инстаграм страницы дневника и старинные фото своей бабушки. Анна Григорьевна Кравченко (Мичкова) жила в Бийском районе Алтайского края, застала коллективизацию, пережила раскулачивание, ссылку отца, войну и написала воспоминания, когда ей было 83 года.

Священник на ходу благословлял встречных. Ему целовали руку. Подойдя к нам, он остановился, поднял золотой крест и высоким, пронзительным, довольно неприятным голосом сказал несколько слов. Я не помню их. Но отца Иоанна запомнил. Помню его подвижное, нервное лицо народного типа с голубыми, очень живыми и напряженными глазами. Разлетающиеся, не тяжелые с проседью волосы. Ощущение острого, сухого огня. И малой весомости. Будто электрическая сила несла его. Руки всегда в движении, он ими много жестикулировал. Улыбка глаз добрая, но голос неприятный, и манера держаться несколько вызывающая. Нас показывали ему, как выстроенный полк командиру корпуса. Он прошел по рядам очень быстро, прошуршал своей рясой, кое-кого потрепал по щеке, приласкал, кое-что спросил, но несущественное. В памяти моей теперь представляется, что он как бы пролетел по шеренгам и унесся к новым людям, новым благословениям. Наверное, смутил, нарушил сонное бытие и духовенства нашего, и гимназического начальства, и нас, учеников. Так огромный электромагнит заставляет метаться и прыгать стрелки маленьких магнитиков.

Макаров был искусным воспитателем высокого боевого духа личного состава. Его любимый девиз "Помни войну" ценен именно потому, что Макаров понимал его как необходимость постоянно учить личный состав тому, что потребуется на войне, настаивал, чтобы корабли строились и оборудовались исходя из требований войны. Придавая особое значение моральному фактору в войне, Макаров всегда и в своих теоретических работах и особенно в практической деятельности заботился о поднятии морального духа личного состава. Будучи строгим и требовательным, он умело сочетал это с постоянной заботой о нуждах матросов и офицеров, поощрял инициативу и хорошую службу, нетерпимо относился к формализму и бездеятельности.

Кузнецов Константин Константинович, инспектор реального училища. Училище кишело коммунистами, а он, не боясь никого, открыто высказывался против красного террора. Очевидно, был расстрелян по доносу учеников-коммунистов. Прекрасный человек и хороший педагог. Чайковская Мария Александровна, жена генерала[82] Добровольческой армии. С ней на квартире жил комиссар с женой Симанович. Он требовал, чтобы Чайковские уступили ему свои комнаты. Те не соглашались. Симановичи поклялись, что Чайковские поплатятся за это своей головой. Она, думая бежать за границу, уехала в Киев. Там ее арестовали и привезли в Чернигов. Ее 20-летняя дочь приехала хлопотать о матери, и была расстреляна вместе с матерью.