Добрый вечер, дорогие друзья! Мы сегодня продолжаем разработку вчерашней темы, продолжаем говорить об империи. И я даже сейчас вижу своим неидеальным зрением знакомые лица, но наверняка кто нибудь в зале вчера не был. Потому хочу напомнить некий итог. Вчера было представлено описание империи как особого типа государства, которое отличается от унитарного государства наличием провинций, то есть земель, сохраняющих свой культурный облик, в той или иной степени элементы самоуправления или, по крайней мере, свою провинциальную элиту, иногда даже частично свое особое законодательство. От федерации же империя отличается тем, что во главе ее всегда стоит имперский народ, стержневой, имперский этнос. Многие государства обладали чертами империй. Но в качестве полностью соответствующих типу могли быть предложены не многие. Британская империя в некотором смысле — самозванка, это просто колониальное государство.

Дивное зерцало Байкальское – сколько бы раз ни увидеть, а все одно дух захватывает! Хотя не был Митя ни в одном краю за пределами сибирскими, но не сомневался ни на миг: во всем мире не сыскать ничего прекраснее Байкала! Однако, теперь не до любования красотами было. Губернаторский конь резво мчал по берегу, и Митя едва поспевал за ним на своем приземистом казачьем каурке. Этим утром из села Бичура донесение пришло: взбунтовались там староверы из-за разладицы своего попа с местным земством. Земского заседателя избили и бросили в подпол, дело грозило принять оборот нешуточный.

В ту ночь глаз Николай Николаевич не сомкнул. Шутка ли сказать, в 38 лет он сделался хозяином территории, равной целой Европе, но при том толком неизвестной. Со времен Ермака обживали ее вольные люди, они же пролагали первые пути по ней. Но так и осталась Сибирь для России краем непознанным. Спросите самого просвещенного человека, и что ответит он? Снега, холода, пушнина, каторга… И ведь даже ни искры любопытства к краю, одна только карта которого восторг внушает! Реки, скалы, озера – чего только нет там! А чиновникам пришлым да дельцам местным только бы пенки снять, хозяйствовать никто не хочет. Золота намыли, пушнины набили и веселись душа! Да и что взять с этих разбойников, если сам военный министр Чернышов изволил мнение высказать, что сибирский люд к России, де, относится худо, и сама эта Сибирь России лишь обуза, а потому надобно отложить ее. И это человек, доблестно защищавший Отечество от французов, успешно выполнявший секретные миссии в Париже!

Каждому из нас известно приходящее чувство изнутри, - не поддельная, истинная, душевная радость, - когда после долгих лет разлуки, встречаешься с Родимым Краем… В 97 лет он рискнул вернуться в родные края, на Дон, который вынужденно покинул в 1920 году еще юношей. Момент возвращения на Дон стал для него самым счастливым. Преодолено большое расстояние в таком почтенном возрасте. Все получилось, как было им задумано - наконец дома, - но глаза сохраняли печаль. Его душевное состояние в тот момент невольно соответствовало тому, словно родной дом залит половодьем и сразу невозможно сообразить, с какого конца подступиться к нему, чтобы все как-то это поправить…

Раскулаченных и подкулачников выкинули вон глухой осенью, стало быть, в самую подходящую для гибели пору. И будь тогдашние времена похожими на нынешние, все семьи тут же и примерли бы. Но родство и землячество тогда большой силой были, родственники дальние, близкие, соседи, кумовья и сватовья, страшась угроз и наветов, все же подобрали детей, в первую голову грудных, затем из бань, стаек, амбаров и чердаков собрали матерей, беременных женщин, стариков, больных людей, за ними «незаметно» и всех остальных разобрали по домам. Днем «бывшие» обретались по тем же баням и пристройкам, на ночь проникали в избы, спали на разбросанных попонах, на половиках, под шубами, старыми одеялишками и на всякой бросовой рямнине. Спали вповалку, не раздеваясь, все время готовые на вызов и выселение.

В 1933 году братьев и их семидесятитрехлетнего отца, моего деда, арестовали в г. Татарске, обвинили в "создании вредительской антисоветской группы" (якобы они портили станки и механизмы, подсыпая в них песок). Ничего подобного, конечно же, не было: это были рабочие люди, как они могли даже при каком-то негативном отношения к власти заниматься порчей машин? Во время следствия братьев отца просто забили насмерть в тюрьме. Деда, правда, не убили совсем, но отбили ему всё внутри настолько, что через несколько недель после того, как его "освободили" и полуживого отдали бабушке, он скончался.

История платонической "запретной" любви исследователя Арктики, участника экспедиции ГЭСЛО, гидрографа Алексея Николаевича Жохова и его двоюродной сестры Нины Гавриловны Жоховой. На фоне исторических событий освоения Арктики.

Из медицинских кругов мне стал известен следующий случай. Одни родители получили письмо от сына, написанное незнакомой рукой, о том, что он ранен и лежит в военном госпитале. Долго не думая, родители собрались и поехали туда, чтобы повидать сына. Приехали, отыскали госпиталь, вошли в палату, где он лежал, подошли к кровати и увидели, что сына-тл и узнать нельзя: такой он бледный да худой. Протянули к нему руки, а он не двинулся. Приподняли они одеяло – а их сын лежит без рук и без ног.

а протяжении длительного времени люди соглашались с тем, что империя необходима. Причем не только подданные империи, но и те, кто жили по соседству и подданными императора не являлись. Когда в 1894 году умер, к сожалению, малоизвестный наш государь Александр III Александрович — о нем до сих пор ни одной книги нет — одна из французских газет писала: «Европа потеряла в его лице арбитра, который в своих действиях всегда руководствовался идеей справедливости». Не наш написал, француз написал. А другой француз потом в годовщину кончины Александра Третьего напишет так: «В его правление войн в Европе не было, так как воевать в Европе можно было только с разрешения русского царя, а он этого разрешения не давал». Это о значении империи. Как видите, интересно, что империя выполняла функцию международного арбитра. И ведь несколько тысяч лет выполняла!

С нашей стороны вдоль Сана тянулась полоса унылой равнины, шириной версты 3-4. Позади нее местность поднималась и скат был поросший высоким лесом. В общем - ни позиций для батарей, ни наблюдательных пунктов Такая местность требует от артиллеристов подробной и продолжительной разведки. Время на это было, но наши устаревшие от условий службы и жизни мирного времени командиры смотрели на войну, как на досадное обстоятельство, помешавшее им продолжать обычный для них образ жизни.

Нет в русской медицине имени более прославленного, чем имя хирурга Николая Ивановича Пирогова. Памятник ему стоит в Москве, и подвиги его во время Севастопольской кампании и научные его достижения в области медицины – почетная страница русской науки. Привлечение им женской сестринской заботы о раненых воинах, создание женской общины сестер милосердия Честнаго и Животворящего Креста стало началом векового уже ныне подвига русских женщин в военных госпиталях и на полях сражений.

Все зло мира – от материализма и эгоизма, где бы ни проявлялась эта духовная смерть. Прочные, подлинные ценности созидались лишь силой Божией чрез людей. И лучшие люди человеческой истории это знали и в это верили. Возьмем яркий пример героя русской и европейской истории, столь прославленного, – Александра Васильевича Суворова… Суворов глубоко веровал в Бога, любил Сына Божия Иисуса Христа, был верным сыном Русской Православной Церкви.

Несмотря на то, что Государя я увидел первый раз в жизни и при том совершенно для меня неожиданно и в такой исключительной обстановке, я нисколько не растерялся. Сделав почтительный поклон, я подошел к Государю и, твердо отчеканивая каждое слово, произнес: «Ваше Императорское Величество, 13-го Лейб-Гренадерского Эриванского Царя Михаила Феодоровича полка подпоручик Попов представляется по случаю излечения от ран». Затем я подошел последовательно к Государыне, Наследнику и Великим Княжнам. Государь, ласково смотря на меня своими особенными глазами, задал мне целый ряд вопросов, касающихся, главным образом, боевой жизни полка, интересуясь боями, в которых полк принимал участие.

Два месяца Екатерина Александровна провела в Бутырской тюрьме. Компания сокамерниц — жены послов и военачальников, жена Ежова, при котором казнили ее мужа. Детей сначала отдали в Даниловский приемник, а затем отправили в разные детдома Пензы, согласно действующему тогда спецраспоряжению разъединять братьев и сестер — детей «врагов народа».

Только вернулся Даль из турецкого похода, как в 1831 году его снова призвали на войну. На этот раз ему пришлось воевать с поляками. Здесь-то и совершил Даль свой удивительный подвиг. Однажды пехотный корпус, в котором Даль служил врачом, оказался прижат поляками к берегу реки Вислы. Силы были неравны, и поляки сожгли мост, чтобы противник не мог отступить за реку. Русскому отряду грозила неминуемая гибель, если бы не находчивость дивизионного врача Даля. Вокруг заброшенного винокуренного завода, где Даль расположил раненых и больных, валялось множество пустых бочек. Из них-то он и предложил соорудить временную переправу через Вислу. Когда через реку благополучно переправились последние русские солдаты, на опустевшем берегу собрались передовые отряды польского войска. Тут к ним подошел Даль и попросил разрешения перевести на другой берег раненых. Так, беседуя, они вместе дошли до середины моста, а следом за ними по переправе шла польская кавалерия.Владимир Даль: «Моё Отечество — Россия»И тут Даль ускорил шаг и прыгнул на одну из бочек, где у него был заранее припасен остро заточенный топор. Поляки не успели опомниться, как Даль взмахнул топором — и вся переправа вдруг распалась на куски. Под выстрелами обманутых противников Даль благополучно доплыл до берега и был встречен восторженными криками наших солдат. Кстати, военное начальство объявило Владимиру Далю выговор, зато царь Николай I личным указом наградил Даля боевым Владимирским крестом с бриллиантами и бантом.

...

Эти люди были военной элитой России. Лихие кавалеристы, которые находили упоение в бою, на бранном поле, под звон сабель и свист пуль. Их удел – горячее сраженье. Опасность пьянила, гнала вперед, на вражеские позиции. Гусары сполна отдавались военным будням, но не забывали веселиться, влюбляться. Почтим память этих славных господ, склоним уважительно голову перед теми, кто отстаивал рубежи своей Родины.

Потрясающе точны и глубокомысленны предсказания Достоевского о грядущей революции в России! В революцию русский народ будет втравлен путем народного развращения и насилия. Хотя европейская революция начнется в России, не встретив должного отпора, но не в одной России ей пановать; ее подлинное место в Европе, где зарождается бесовская зараза. В России же, если и заведут парламент, то в нем только все переругаются. Устами героев романа «Бесы» Достоевский подробно предсказывает, как будут готовиться к революции враги России – все эти левые и безбожные интеллигенты, «умственные пролетарии и беспочвенные межеумки».

Первые семена Православия заронила в душу Феди Достоевского его мать, Мария Феодоровна, учившая детей русскому чтению по рассказам из Священного Писания Ветхого и Нового Завета, с картинками. Повезло Достоевскому, как и Пушкину, с добрыми нянями, из которых одна (Лукерья) ввела его в волшебный мир наших русских сказок, с прекрасными релиозно-нравственными поучениями, а другая няня (Алена) учила трехлетнего Федю Богородичным молитвам. По словам самого Достоевского, с раннего детства он заучил и любил читать молитву: «Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия, сохрани мя под кровом Твоим». Весьма благотворное влияние на впечатлительного и вдумчивого мальчика Федю имели также ежегодные поездки всею семьею на Богомолье в Троице-Сергиеву лавру.

Нам кажется, что священный Дух Монархини, в образе Гения хранителя России, и там не престает заниматься нашим отечеством; нам кажется, что мы внимаем небесному гласу Екатерины: «О Россияне! Вы, которые были столь любезны Моему сердцу; которых счастие было Моим счастием; на которых взирала Я с радостию Матери, видящей благоденствие детей своих! Если Я обогатила Россию новыми пределами и народами, украсила чело ваше пальмою победы, гремела в трех частях мира и славилась вами, то слава Моя была мне залогом вашей силы и безопасности; желая, чтобы мир вас страшился, Я хотела единственно того, чтобы вы могли никого не страшиться. Если Мои законы ограничивают природную вольность человека, то будьте уверены, что Я пожертвовала частию свободы только единой целости гражданского порядка и предпочла независимости вашей одно ваше благополучие; не даровала вам тех одних прав, которые могли быть для вас вредными. Я просвещала вас, Россияне! Следственно, не хотела угнетать человечества. И если Мое царствование не возвело еще России на высочайшую степень народного блаженства, то помните, что власть Государя не есть всемогущество Небесное, Которого воля есть уже совершение; помните, что Империи цветут веками, и что Провидение требует от Царей только возможного блага. Но Я указала вам великую цель: теките к ней осененные Моими лаврами, путеводимые Моими законами! И когда все народы земли будут завидовать вашей доле; когда имя Россиянина будет именем счастливейшего гражданина в мире – тогда исполнятся тайные обеты Моего сердца; тогда вы узнаете, что Я хотела, но чего не могла сделать; и признательность ваша почтит равно и дела Мои, и Мою волю: единая награда, к которой добрые Монархи могут быть чувствительны и по смерти своей!»