Активистами колхозов становились голь, пьянь, лентяи. Это были все те, кто не хотел работать, но хотел и любил погулять. Вот они-то и прогуляли деревню. Поэтому продуктов по всей стране нигде не стало хватать. Председателями колхозов становились присланные начальством люди. Наши мужики чувствовали землю. Но их до руководства колхозами не допускали. Они оказались не у дел. Им оставалось лишь выполнять приказы, работать и всё отдавать. Лишь бы план был выполнен. Работали с раннего утра и до позднего вечера. Особенно в летнюю пору. Ничего за это не получали. Поэтому и воровали. Воровали все. Исключения, наверное, не было. Это считалось у нас само собой разумеющимся. Мы как бы зарплату себе таким образом брали. Но за поимку могли посадить. Причем, посадить надолго. До колхозов дома на замок не закрывали. Мы же друг друга знали! Доверяли соседям. А потом, когда в колхозах мы стали чужими, стало обычным делом закрывать на замки. Мужики в колхозах часто стали пить. Но когда подходила работа, мы вставали и шли делать дело. Но постепенно мы на работу стали обращать как-то меньше внимания. Не на себя же работали, на дядю.

Знание результатов исследований в США, которые проводились до 1991 года, позволяет по иному взглянуть на «развал» СССР и на «реформы» 1990-х в России.

Да, воистину жалка участь общества, где политическими кумирами становятся деятели вроде Бандеры или Шухевича. А тот безрадостный факт, что проповедуемая ими политическая философия неуклонно овладевает массами, свидетельствует лишь об одном: украинское сообщество неотвратимо скатывается на путь самопожирания, тотальной войны всех против всех, жестокой и нескончаемой. Конечный ее результат очевиден - духовная пустыня, где вместо людей – нравственные и интеллектуальные уроды, а вместо вожделенной «свободы» – страшное, омертвляющее рабство. Перспектива у такого общества одна - неизбежный социальный, духовный и нравственный коллапс, превращение в этническую «черную дыру», и оттого, что эта «черная дыра» будет и дальше величаться «самостоятельной и независимой Украиной», суть ее нисколько не изменится…

Мы начинаем публикацию дневника Владимира Порта. Порт служил в милиции Чернушки (Пермская область), и его дневник посвящен трехмесячной командировке в Чечню весной 2000 года. Дневник довольно обширен, поэтому будем публиковать его в несколько приемов. Первоначально, в 2001 году, материал публиковался в газете "Комсомольская правда". Фотографии не имеют отношения к тексту и вставлены сугубо для оживляжа.
 

1926 год начался для меня безпокойно. Решимость изменить условия жизни переменили мое настроение. В начале марта, когда потеплеет, я решил на риск ехать в Сербию (Нови-Сад или Белую Церкву) и устроиться там в качестве учителя музыки. В Хорватии мне ни за что не хотелось оставаться. Мрачная жизнь средневековья в связи с враждебным отношением католического населения к русским людям, тянут меня к перемене места жительства. Мне жаль только расставаться с братом, с которым мы вместе пережили катастрофу, но он теперь женат, и наши пути расходятся.

Имя Горького было увековечено в названиях городов, заводов и пароходов, железных дорог, самолетов, музеев и библиотек. На похоронах гроб с телом Горького несли Молотов и сам Великий Сталин. (На воре шапка горит?..) За Сталиным в похоронной процессии шла "железная Мура"... Прах классика соцреализма был торжественно помещен в урне в Кремлевскую стену на Красной площади в Москве. Поныне этот прах и его имя служат делу продолжающейся мiровой революции против христианского мiра для построения царства антихриста.

Что буду делать я? Выдумать ничего нельзя. Надо решать, как задачу со многими неизвестными, и ее решаю: вместе с другим раненым офицером сажусь на извозчика, и мы едем за армией. Мы –её люди. Большая Садовая. Окна приказано закрыть и затемнить, но мы слышим дружеские возгласы, теплое прощание, чувствуем маленькие слёзы и большой страх; знаем всё же, это наш город и ему больно с нами расставаться. Через месяц будет ещё больнее, и тогда они нас уже полюбят. Через месяц. А может быть, и скорее.

С октября 1915 года боевую службу на сморгонских позициях несла 64-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта А. Жданко.

Ее 253-й Перекопский, 254-й Николаевский и 256-й Елисаветградский пехотные полки занимали окопы от р. Вилии до Борового Млына на северной окраине Сморгони, затем по правому берегу р. Оксны до деревни Минки западнее города и на юг, к железной дороге в 300 шагах восточнее железнодорожной станции.

255-й пехотный Аккерманский полк находился в окопах второй линии у д. Клиденяты. 64-я артиллерийская бригада стояла на позициях у д. Белой.

Около 2 мес. он томился в Петропавловской крепости, но в связи с тем, что никаких обвинений против него невозможно было выдвинуть, в начале мая его освободили и отправили на фронт. Семья вынуждена была перебраться из Царского Села в Петергоф, а после октябрьского переворота Ломаны переехали в Петроград. По воспоминаниям сына Юрия в 1918 отец пребывал в особенно молитвенном состоянии, ежедневно ходил в церковь. Когда большевики потребовали от всех офицеров встать на учет, он безропотно подчинился, хотя все понимали, что этот шаг грозит смертью. Вернувшись домой после постановки на учет, он сказал домашним: «Я христианин, смерти не боюсь». Его расстреляли в первые дни после объявления «красного террора».

15 июня 1798 года родился светлейший князь Александр Михайлович Горчаков, один из крупнейших дипломатов России, человек, своими руками творивший историю второй половины XIX века. Александра Горчакова впору называть последним представителем блестящего «галантного века» российской истории. По людям, сходным с Горчаковым, можно сверять часы: именно таким и должен быть подлинный представитель национальной элиты.

К 155-летию со дня рождения В.И. Вернадского...

Большинство понимают слово «война» только тогда, когда видят в цинковых гробах своих родных, когда в их уютных квартирах вылетают стёкла и рушатся крыши… Когда это происходит за тысячу километров, на войну смотрят, как на очередной сериал. Матернутся сквозь зубы, «перетрут» от безделья да и уснут спокойно, испив пивка и с аппетитом закусив.

Моя мать Людмила Михайловна Полчанинова (ур. Новгородская) была дочерью офицера, коменданта военного госпиталя в Ораниенбауме. Он не был военным врачом и, видимо, руководил хозяйственной и строевой частью госпиталя. Имел широкое общение с солдатами, и моей маме, когда она была девочкой, рассказывал разные смешные вещи, в том числе и стишки слышанные от солдат.

Я пристально посмотрел в эти серые русские глаза. Курсанту лет двадцать, смелое, худое лицо. Кто он? Кто был его отец? Как успели так растравить его молодую душу, что Бога, Россию — все заменил для него этот «Интернационал»? Он смотрит на меня. Свой, русский, московская курноса, Ванька или Федька, но какой зияющий провал — крови, интернационала, пролетариата, советской власти — между нами.

Фёдор Фёдорович Абрамов происходил из дворян Области Войска Донского. Сын казачьего генерала, он пошёл по стопам отца. Окончил Петровский Полтавский кадетский корпус, 3-е Александровское военное училище, Николаевское инженерное училище, Николаевскую Академию Генерального штаба, служил в казачьих частях... В январе 1914 года он был произведён в чин генерал-майора и назначен начальником Тверского кавалерийского училища. В годы Первой мировой войны Фёдор Фёдорович сперва исполнял должность генерал-квартирмейстера штаба 12-ой армии при начштабе генерале Е.К. Миллере, с которым с той поры был дружен, а затем - командующего 15-ой кавалерийской и 2-ой Туркестанской казачьей дивизий. Летом 1917 года Абрамов был назначен командиром 1-го Донского казачьего корпуса, но в командование так и не вступил. С января 1918 года состоял в распоряжении атамана Войска Донского А.М. Каледина.

К середине XIX века престиж России в Европе значительно снизился. Великобритания и Франция вытеснили ее с ближневосточных рынков и подчинили своему влиянию Турцию. Русское правительство безуспешно пыталось договориться с официальным Лондоном о разделе сфер влияния в том регионе. Тогда Николай I решил восстановить утраченные позиции прямым нажимом на Турцию. Предлогом к тому стали разногласия между православным и католическим духовенствами за обладание «святыми местами» в Палестине, в которых Порта поддерживала Рим.

Напоив у колодца лошадей, мы снова тронулись в путь – вперёд в темноту. При выезде в поле погода слегка прояснилась: кое-где между тучами робко и беспомощно помигивали звёзды, прорезая ночную темноту. Стало как будто бы светлее. А впереди, на горизонте, поднималось, сначала слабое, а затем всё более и более яркое и определённое зарево Клинцов. Цель, казалось, была достигнута. Но нам многое ещё суждено было перетерпеть: прежде чем доехать до конечного пункта – до вокзала Клинцов. Нам осталось проехать, вернее, пройти, ещё 10 длинных и утомительных вёрст. Давящая, жуткая тишина висела в неподвижном, как бы застывшем ночном воздухе.

Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения Константина Ивановича Глобачева написаны в первые годы эмиграции и датированы декабрем 1922 г. Большое внимание в воспоминаниях уделяется организации политического сыска и общественным настроениям предреволюционного Петрограда, деятельности Центрального военно-промышленного комитета, его взаимоотношениям с властями.

Наиболее обещающим движением русской жизни является теперь национальное. Враги национализма и справа, и слева распространяют о нем самый пошлый вздор, но это не мешает великому Движению расти и захватывать собой все более и более широкие круги общества. Что такое национализм? В течение еще многих лет придется рассуждать об этом - точнее, трудно себе представить время, когда вопрос этот не заслуживал бы проповеди и самого внимательного обсуждения.