В 1883 году император Александр III в беседе со своим другом, художником Алексеем Боголюбовым произнес: «Ваши товарищи-передвижники все перекочевывают из одного городского зала в другой... А потому я часто и серьезно думаю о необходимости создания в Петербурге музея русского искусства. Москва имеет, положим, частную, но прекрасную галерею Третьякова, которую, я слышал, он завещает городу. А у нас ничего нет».

Павел Степанович всегда был человеком своей судьбы, неотступно следовавшим долгу – а значит, Замыслу о себе. Судьба исполнилась, и скоро он займет место, которое сам себе наметил. Адмирал не увидит гибели своего города… Но как городу пережить его гибель? Как Севастополю перенести эту самую страшную из возможных утрат? Невозможно… У Севастополя отняли надежду. Отняли само сердце. А без сердца нельзя жить. Осталось догореть достойно, не предав памяти Павла Степановича и всех ушедших прежде… Отдать последний долг чести.

Имевшие место в России в 1896—1917 гг. неуклонный рост грамотности населения, быстрый рост числа начальных и средних школ и учащихся (см. Грамотность), средних и высших учебных заведений и числа студентов, а также техников, инженеров, специалистов во всех областях хозяйства и учёных (см. Образование в Российской империи), — эти процессы, лишь замедлившиеся в годы Первой мировой войны[12] прервались и обрушились в годы Гражданской войны и массового голода начала 1920-х годов.

Человек, который научил самолеты летать, родился 17 января (5 января по старому стилю) 1847 года в имении Орехово неподалеку от города Владимир. Отец Николая Егор Иванович Жуковский - инженер-путеец, после отставки работал управляющим в имениях соседних помещичьих хозяйств. Мать с детьми постоянно жила в небольшом имении самих Жуковских.

Господь поможет тебе, если ты, государь наш, все это возьмешь на сердце свое. как истинный добрый пастырь. Призвав Бога на помощь, и Пречистую Его Матерь, и святых Его, и святительское благословение, и всенародную молитву, крепко вооружившись силою честного креста, выходи против окаянного мысленного волка, как называю я ужасного Ахмата, чтобы вырвать из пасти его словесное стадо Христовых овец. А когда ты уйдешь, государь наш, святители, митрополит и мы вместе с ними, молящиеся за ваше высокородие, со всем боголюбивым Собором будем молитву непрестанно творить, по всем святым церквам всегда молебны и святую службу совершать по всей нашей отчизне о вашей победе, и все христиане непрестанно будут Бога молить, чтобы даровал Он тебе победу над супротивными врагами, и надеемся получить ее от всемилостивого Бога.

В Верхотурье я не стал заходить в здание станции, опасаясь наткнуться на какой-нибудь скрытый пост. Пристроившись в кустарнике, я отдыхал и обдумывал, как продолжить свой путь. Пеший способ я отверг начисто, как трудный, медленный и подозрительный. Из книг и устных рассказов я кое-что знал о так называемых "зайцах" на поездах — о проезде без билета или на товарняках. Практически же мне такое делать не приходилось, если не считать случаев, когда школьниками мы совершали иногда поездки от разъезда, что был между Пересной и Починком. Там было закругление пути и подъем в сторону Починка, поезд замедлял ход, и мы, школьники, без труда вскакивали на тормозные площадки. Теперь же, сидя в кустах возле станции Верхотурье, я решил ждать до вечера и, пользуясь темнотой, попробовать поехать "зайцем". На станции стояли составы, но трудно было определить, какой из них пойдет раньше и в каком направлении. Но поскольку гружены они были большей частью круглым лесом, то это уже был признак, что уйдут они к югу, то есть в нужном мне направлении. Когда же стемнело, я подобрался поближе к составу, который, по моему расчету, должен был вскоре отправиться. Приметив груженый вагон-платформу, на которой нижние бревна были короче верхних, образуя пустоту, куда можно залезть и быть незамеченным, я сидел и ждал, пока тронется поезд. Ждать пришлось порядочно, но иного выхода не было, и я терпел, думал лишь о том, чтобы поскорее и как можно больше отдалиться от мест ссылки. Наконец замелькали кондукторские фонари возле состава, и я забираюсь в примеченную дыру. Удобств, конечно, мало, но терплю, затаясь и прислушиваясь. И вот — длинный гудок, и беглый лязг сцеплений перекатывается по составу. Поехали!

Вера увидала, как вдруг на сером небе задрожал тихо реявший в воздухе желтый штандарт с черным Государственным орлом и стал медленно опускаться к середине флагштока. – Флаг... Флаг спущают, – заговорили и толпе. Одна за другой стали обнажаться головы людей. Все истово крестились. Какая-то простая женщина жалостливо и скорбно сказала: – Кончился наш голубчик... Царство ему небесное... Доконали, злодеи. И с силой кто-то сзади Веры сказал: – Какого Государя убили!

Дочь орловской крестьянки, в юные годы она работала младшей горничной в гостинице на Крещатике. Однажды там остановилась известная оперная прима Серафима Бельская. Услышав пение убиравшей её номер девушки, она была поражена её талантом и составила протекцию в театральных кругах. Первое сольное выступление Вяльцевой состоялось в Москве в 1897 году. Ей было двадцать шесть лет. Уже тогда определилась ее знаменитая творческая манера: она пела ярко, легко, свободно. Ее называли «певицей радостей жизни», потому что песни в свой репертуар Анастасия Дмитриевна придирчиво отбирала сама, отвергая те, в которых были слова «смерть», «разлука», «печаль», «горе», «тоска». «Вот что значит истинный талант! Вот где душа гения, озаренная божественным отражением», - восхищённо говорил И.Е. Репин.

Долгое время считалось, что белые проиграли Гражданскую войну, несмотря на помощь иностранных союзников. Ведь страны Антанты поддерживали борцов с большевизмом, направляя в Россию свои войска, оружие, снаряжение и продовольствие. Но далеко не все исследователи согласны с этим утверждением. Воспоминания белых генералов, анализ исторических фактов и сам ход военной кампании 1918-1920 гг. свидетельствуют о том, что на самом деле интервенты ставили перед собой совсем другие задачи.

Когда атаман П.Х. Попов оставил Новочеркасск, туда ворвалась банда Голубова. Первой акцией его стал разгон Войскового Круга. Появившись в зале заседания Круга, Голубов приказал всем встать. Подчинились все, кроме Войскового атамана Назарова. Состоялся примерно такой диалог: «Встать! Ты кто такой?!» «Я - выборный атаман, а вы кто?» «Я - революционный атаман товарищ Голу­бов», и Голубов приказал своим подручным арестовать Назарова и отве­сти на гауптвахту. В городе началась пляска безумия - грабежи, пьянство, расстрелы... Утром 18 февраля стало известно о расстреле атамана Назарова, других известных донских генералов, более ста офицеров и несколь­ко сот партизан. Русские люди должны знать, как умирал не изменивший присяге честный солдат. Когда убийцы приказали атаману Назарову стать спиной к ним, он сказал: «Солдат встречает смерть не спиной, а лицом», перекре­стился, сложил руки и сам приказал: «Слушай команду: раз, два, три...»

Со старцем Макарием Варвара Григорьевна была почти не знакома. Зато в ту поездку удостоилась она быть принятой отцом Антонием, братом оптинского настоятеля игумена Моисея. Братья происходили из семьи благочестивого борисоглебского купца. Этот достойны муж строго соблюдал посты, пел на клиросе, был очень умен и начитан, особенно любил читать Священное Писание, церковную историю, жития святых и исторические книги. Детей сам выучил грамоте, а в училище не отдал, опасаясь, чтобы не было дурного влияния со стороны товарищей или по недосмотру учителя. Мать была женщиной смиренной и милостивой. Ее родной дед, иеродьякон, жил в монастыре, куда каждый день ходила она к обедне. Добрые яблони дали сладчайшие плоды.

Это было незадолго до восстания, в июне 1918 г., когда уже началось гонение на церковь. Мне тогда пришлось перенести еще большую скорбь в разочаровании по отношению к монахам. В одном монастыре, за 25 верст от Ярославля, была очень чтимая икона «Оранской Божией Матери». Ежегодно ее переносили на некоторое время в Спасский монастырь в г. Ярославль, и желающие принимали ее на дом. Одухотворяющая и чудная это была картина. Крестные ходы собирались со всех окрестностей, люди шли пешком, неся впереди икону: целый лес хоругвей, блестевших на солнце, и не одна тысяча крестьян в праздничных разноцветных, ярких платьях. Все пели одним могучим хором.

С одной стороны писать об этом человеке в своих сибирских этюдах, вроде бы, не составляет особенных проблем: большую часть своей многообразной жизни он провел в сибирских краях. А вот перебирая отдельные осколки его бытия, высвечивая не столько главные, сколько впечатляющие грани его биографии, - тут стоит потрудиться! Притягательность этого жизненного полотна будет далека от серых, спокойных тонов. На одиннадцатом году жизни, после домашнего воспитания, он занят учебой и службой в горном деле, одновременно получая уроки музыцирования у ведущих педагогов северной столицы в игре на фортепиано. Но выдающимся профессиональным музыкантом он так и не стал, да и не стремился к этому. Его стезя вдруг круто вильнула в другую сторону. Внезапно избрав военное поприще, он и здесь не стремится, по его словам, «брать генеральские чины».

Мемуарные зарисовки исследователя Арктики, первооткрывателя Северной Земли Бориса Андреевича Вилькицкого (1885‒1961) рассказывают о его службе в должности дежурного офицера в оперативном отделении Службы связи Балтийского флота в Ревеле (1917–1918 гг.). Вилькицкий описывает процесс становления советской власти в России, а также социально-политическую обстановку и военные действия в северной части страны. Воспоминания завершаются 1924 годом. В это время Б.А. Вилькицкий обеспечил успешный переход больших групп транспортных судов и грузовые операции.

Маршалк Николай Карлович (1895 - 1951) – русский офицер остзейского происхождения, участвовал в Белом Движении как на Юге, так и на Северо-Западе России, белоэмигрант, антифашист. Судьба этого человека, если и не уникальна, то головокружительна. Он успел принять участие в двух знаменитых походах Белой Армии на двух разных фронтах Гражданской войны – в Ледяном Походе Корнилова и в Походе Юденича на Петроград.

Один из «отцов» русского консерватизма, Фёдор Васильевич Ростопчин родился 12 (23) марта 1763 года в селе Космодемьянское Орловской губернии. Согласно семейному преданию Ростопчиных, родоначальником их фамилии был прямой потомок Чингисхана, Борис Давыдович Ростопча, выехавший из Крыма на Русь в начале XVI века при великом князе Василии Ивановиче. Отец Фёдора, Василий Федорович, был зажиточным помещиком, владельцем имений в Орловской, Тульской и Калужской губерниях. Мать, в девичестве Крюкова, умерла рано, после рождения второго сына. Разумеется, Фёдор получил хорошее домашнее образование и воспитание, знал основные европейские языки. И хотя его преподавателями были часто сменявшие друг друга иностранцы, он все же остался русским по духу, «помня поучения священника Петра и слова мамки Герасимовны».

Эта тема (великие реформы) более полувека стоит в центре моего внимания. С нее началась моя научно-исследовательская работа. Во всех изгибах дальнейшего моего жизненного пути оставалась она на виду.

История Донбасса богата на события, факты и громкие имена местной дворянской элиты, но из-за идеологических предрассудков длительное время она игнорировалась. Между тем именно дворяне Бахмутского уезда Екатеринославской губернии (так называлась часть территории Донбасса), будучи частью всероссийского дворянства, сыграли значительную роль в развитии края.

25 июня 1796 г. родился третий сын императора Павла I нареченный Николаем. Он был первым русским государем - Рюриковичем и Романовым, - носившим имя Святителя Мирликийского. В день его рождения императрица Екатерина Великая писала о новом внуке своему постоянному заграничному корреспонденту Гримму. «Великая княгиня родила большущего мальчика, которого назвали Николаем. Голос у него - бас, и кричит он удивительно; длиною он один аршин без двух вершков, а руки немного меньше моих. В жизнь свою в первый раз вижу такого рыцаря. Если он будет продолжать так, как начал, то братья окажутся карликами пред таким колоссом». Через несколько дней она сообщала ему же: «Рыцарь Николай уже три дня кушает кашку, потому что беспрестанно просит есть. Я полагаю, что никогда восьмидневный ребенок не пользовался таким угощением: это неслыханное дело. У нянек просто опускаются руки от удивления. Он смотрит на всех во все глаза, голову держит прямо и поворачивает не хуже моего». 6 июля он был крещен в придворной церкви духовником государыни Иоанном Памфиловым.

Страна наша мятется; все основы ее колеблются. Православию веры, самодержавию Царя и русской народности грозит опасность от того разлада, который охватил страну нашу и стал разъедать религиозную, общественную и государственную жизнь нашего отечества. Разлад производит разделение; от разделения – ослабление, а ослабление приводит к разрушению. Церкви православной грозит опасность от разделения некогда единого православного русского народа на множество еретических сект и раскольнических толков. Все эти секты и толки, не согласные между собой в религиозных верованиях и обычаях, согласны только в одном – во вражде к святой православной Церкви.