Гундоровский казачий полк вошёл в историю как самое крепкое и непримиримое к большевикам воинское подразделение Войска Донского. Он был основан в феврале 1918-го, из казаков станицы Гундоровской, а также Луганской, Митякинской, Каменской, Калитвенской и Усть-Белокалитвенской станиц.

...

«Взятки гладки» является экранизацией пьесы Александра Островского «Доходное место».
Василий Жадов недавно закончил университет. Молодой человек полон иллюзий, мечтая о том, что своим благородным служением людям он будет приносить пользу обществу. Жадов даже не хочет прислушиваться к словам своего дядюшки, высокопоставленного чиновника, о том, что для того, чтобы жить хорошо, нужно преступать закон и брать взятки. Но ссоры с молодой женой и лишения заставляют молодого человека поменять свое мнение...

В ролях:
Олег Басилашвили, Петр Квасов, Елена Радевич, Степан Пивкин, Константин Воробьёв, Юлия Денисова, Виталий Куликов, Мария Жильченко, Андрей Папанин
Режиссер: Игорь Масленников
Год: 2008

...

Резкие перемены начались с возвращением в августе 1929 г. в село из рядов Красной Армии комсомольца-активиста Александра Негруна. Он организовал ячейку ОСОАВИАХИМа, в которую входила молодежь. Периодически проводились учебные военизированные тревоги. Из бедноты была организована примирительная группа. Руководителем примирительной группы был избран Александр Негрун. Предполагалось, что эта вооруженная группа из полуграмотных молодых людей займется разрешением всевозможных конфликтов среди односельчан. А конфликты не заставили себя ждать. По требованию активистов-бедняков был смещен с должности Степан Пономарев и выбран новый председатель Сельского совета - Александр Негрун. При сельском совете была организована группа из бедноты в 30 человек для работ по ликвидации единоличных крестьянских хозяйств и создания колхоза. Эта группа сумела создать хозяйство из бедняцких и батрацких семей, к ним присоединились некоторые середняки. Однако зажиточные крестьяне наотрез отказывались вступать в колхозы. Тогда хозяйства крестьян-единоличников получили твердые задания по сдаче хлеба государству. Но крестьяне старались защитить свою собственность: прятали зерно, делили хозяйство между родней, распродавали. И местная комиссия из бедноты во главе с Александром Негруном и его братом Лаврентием приступила к насильственному раскулачиванию.

Этот конгломерат политических решений можно оценить только как последовательно антирусский. А ведь русские — стержневой православный этнос, опора империи и опора Церкви. Кроме того, советский режим не препятствовал ассимиляции средними народами малых, нарушая еще один общеимперский принцип. Этот же режим предпринял все возможное для уничтожения прежней имперской элиты, взамен которой вырастил квазиэлиту, ставшую главным инструментом разрушения территории страны. Все это вместе на фоне внешней политики СССР, которая делала бывших врагов Российской империи друзьями, а друзей — врагами, снимает вопрос о советском государстве как империи. У Российской империи большевицкий режим позаимствовал лишь отдельные декоративные черты.

Простой двухэтажный дом обычного городского типа, с балконом на улицу, флигелем, просторным двором, сараями и садом. До войны в этом доме помещалась публичная библиотека с книгохранилищем, и в определенные часы по лестнице, ведущей в верхний этаж, непрерывно сновала публика. Одни меняли книги, другие наполняли читальни, и, наверное, никому из тогдашних посетителей библиотеки и в голову не приходило, что некогда этот мирный уголок превратится в место ужаса и скорби. Но прошло каких-нибудь пять лет, и тихий дом с балконом и садом сделался пугалом для всех граждан Воронежа. Вокруг него создалась атмосфера отчуждения и страха: боялись мимо ходить, рассказывали о нем истории, которым не хотелось верить. Шопотом, озираясь передавали друг другу, что там, в саду, происходят расстрелы, что в подвалах и погребах томятся заключенные, что к ним применяются даже пытки… и опять не хотелось этому верить.

Новый фильм Валерия Татарова из цикла Забытые великие, созданного при поддержке фонда Созидающий мир. Вам откроется тайна семьи Голенищевых-Кутузовых. Уникальность и удивительная судьба этого рода была предопределена. А подтверждение тому - жизнь отца Михаила Илларионовича, останки которого были найдены в наше время нетленными и жизнь самого полководца, который не раз выживал после смертельных ранений. Новый взгляд на историю. Небанальный сюжет и авторский стиль Валерия Татарова - вот главные атрибуты исторической сенсации, которая стала доступна для широкой аудитории.

Страшен был лик революционного города. Всюду слышались стрельба и крики: - то разнуздавшаяся чернь брала полицейские участки, избивала и убивала верных защитников порядка и сжигала здания и архивы. Временами толпа сдвигалась вокруг нас, и были моменты, когда мы могли быть раздавлены в сотню раз превосходящей нас численностью толпой. Скучны были дни дежурства в Банке, гнусны были листовки и газеты, оскорблявшие Царя, а особенно Царицу. Мы начинали думать, что о нас позабыли. Наконец, по телефону умолили прислать нам смену, которая вскоре и пришла. Я вернулся с полуротой в казармы и был отпущен домой на Пречистенку до утра, но домой не дошел, а заночевал где-то в районе Тверской. Во время этого «отпуска» меня коробила масса красного цвета, бывшего уже на улицах и на людях. Особенно меня поразили красные банты на юнкерах Александровцах. Я тогда еще не знал об аресте ими Командующего войсками Московского военного округа ген. Мрзовского (у меня есть на это документы). В то время, когда наши Петроградские инженерные юнкера, Павлоны и Владимирцы геройски защищали своего Государя и гибли под ударами революционной солдатни и черни, их московские коллеги нарядились вполне добровольно в красные тряпки.

Весь XIX в. прошел под знаком англо-русского соперничества на Востоке. Остроту этого соперничества можно понять, если учесть, что и русские, и англичане считали, что на карту поставлено само существование государства: «Англия должна быть первой среди наций и руководить человечеством или отказаться не только от своих владений, но и от своей независимости», - писала газета "National Review"[1]. Русские ставили вопрос так: «Или действовать решительно, или отказаться от своих владений в Азии... заключив государство в границах начала XVII столетия»[2]. Англичане же, в свою очередь, слагали стихи, что «русские никогда не будут в Константинополе»[3].

Хочется рассказать о жизни семьи моего деда Вольского Василия Михайловича и его супруги, моей бабушки, Вольской Любови Федотовны. Вольский Василий Михайлович родился в селе Федорково Псковской области Дновского района в 1891 году. Крестили его в Церкви в Михайловом Погосте, которая прекрасно сохранилась до наших дней. Василий Михайлович участвовал в Первой мировой войне. На сайте Псковского архива написано, что многие крестьяне Псковской губернии не имели фамилий, а фамилия записывалась по отчеству. Вот дед и взял сам себе придумал фамилию после освобождения города Вольска. У него ее просто не было. Он был на фронте Михайлов Василий Михайлович.

На рассвете 6 июля 1915 года, под проливным дождем, лейб-гренадеры за-нимают позицию у деревни Крупе, имея 2-й и 4-й бата¬льоны в передовых окопах. Высланная ночью, усиленная разведка 2-го бата¬льона, уничтожив мост на реке Сенница Надольна, после подхода частей гвардейской стрелковой диви¬зии, задержала противника, заняв очень выгод¬ную позицию на северной опушке леса, на юг от реки Сенница Надольна. Командир полка просил разрешения удержать эту позицию, уве¬личив фронт полка на один батальон, но ему было в этом отказано и поэтому полку приш¬лось в течение четырех суток, на очень невы¬годной позиции отбивать упорные атаки про¬тивника, - четырех полков германской гвар¬дии (2-я гвардейская дивизия), поддержанных очень сильной полевой и тяжелой артиллери-ей. Находившийся перед нами лес позволял им производить скрытое сосредоточение сил.

Прошло несколько дней. Степаша видимо поправлялся, и с помощью палки ходил даже и по улице; вся деревня радовалась, на него глядя. Письмо к Елизавете Петровне было отправлено, но Михаил Васильевич никому о нём не сказал ни слова, и хотел выждать ответа. Он даже Степашу боялся обнадёжить, не имея наверных оснований. Степаше очень хотелось поехать к матери и бабушке, чтобы обрадовать их своим излечением, но Михаил Васильевич всё откладывал этот счастливый день; он знал, что крестьяне вообще мало радуются на медленное выздоровление, они в него верят, когда человек совсем вылечится, и болезни и помину не остается. Поэтому ему хотелось, чтобы Степаша более укрепился и твёрже ходил.

Все залы и коридоры Ростовского вокзала полны беженцами. На заснеженном полу свалены узлы, чемоданы, корзины, на которых с безнадежной покорностью сидели женщины, укутанные в шубы, шали и в то, что в последний момент успели захватить с собой. Орали дети, до красноты, захлебываясь в кашле. Другие беззаботно спали, прикурнув к коленям матерей. Беспрерывно хлопали двери, и вместе с холодными клубами пара входили все новые и новые толпы с только что прибывших поездов. И над всем этим стоял гул. С растерянными лицами метались мужчины от коменданта к начальнику станции, умоляли, грозили… Тщетно пытались добиться толка. На юг поезда больше не шли. Большевики где-то у Батайска. Путь отрезан…

К эпохе наполеоновских артиллерия стала родом войск, зачастую решавшим исход сражений. Понятно, сколь большая ответственность лежала на тех, кто командовал самым разрушительным оружием того времени. Граф Александр Иванович Кутайсов был командиром и администратором, талант которого безусловно признан и русскими, и французами. Рассказ об Александре Кутайсове было бы неверно начать без краткого экскурса в биографию его отца.

Невозможно даже формально приклеить к белому офицерству ярлык «мироедов», «потомков помещиков, поровших крестьян на конюшнях», пресловутых «барчуков и сынков фабрикантов». Абсолютное большинство белого офицерства - люди, выдвинувшиеся за годы Первой мировой войны благодаря личному мужеству и способностям Доктор исторических наук Сергей Волков создал и ведёт уникальную базу данных по офицерству начала XX века. В результате огромной работы в архивах собрана информация о сотнях тысяч человек. Столь колоссальный объём информации, ставший доступным учёному, позволяет дать ответ на целый ряд вопросов, вокруг которых много лет шла дискуссия. Один из них - социальный состав Белой армии. Исследование по базе данных дало результат, столь поразительный, что порой вызывает недоверие, однако попытки оспорить цифры Волкова терпят крах, поскольку за каждой фамилией стоит архивный документ.

В ходе коллективизации из Крыма были высланы тысячи крестьянских семей. Вынужденно оказавшись вдали от своей малой родины, люди претерпевали тяготы и лишения. По крайней мере, поначалу, многие из них не хотели и не могли безропотно принять участь, которая им была уготована. Всего в 1930-1931 гг. из Крыма было депортировано 4325 семей (19 200 чел.). Они были размещены в Северном крае (1 553 семьи) и на Урале (2772 семьи)1. Местами высылки также определяли Сибирь, а в некоторых делах просто указывали: «за пределы Крыма»2.

«Для чего создавалась и сохранялась Британская империя?.. С самых первых времен английской колонизации и до наших дней этот вопрос занимал умы британских мыслителей и политиков.» — писал один из английских историков, К. Норр[1]. Мы попытаемся дать ответ на этот вопрос с точки зрения этнопсихологии и начнем с того, чтобы объяснить, как воспринимает английский народ ту территорию, которую собирается осваивал. И кстати заметим, что для русских изучение Британской империи имеет свою особую ценность, ведь понять свою историю можно только сравнивая.

Сталинский режим стремился вовлечь в политические «игры» представителей всех слоёв населения, не исключая детей. С одной стороны, советская пропаганда восхваляла всевозможных павликов морозовых. С другой стороны, предполагалось, что могут быть сознательные несовершеннолетние «контрреволюционеры». Один из самых вопиющих случаев произошёл в 1944 году в Саратове, где по 58-й статье судили шестерых школьников, в т. ч. 11-летнего Венедикта Егорова.

2 сентября исполняется 230 лет заселения Кубанского края казаками-черноморцами, что стало началом бурного развития одного из самых богатых и благоприятных для жизни регионов России. Весной 1792 года Екатерина II подписала грамоту, в которой жаловала казакам правый берег Кубани и Таманский полуостров – земли, недавно отвоеванные у хищного Крымского ханства. А 2 сентября 1792 года основной отряд переселенцев под началом кошевого атамана Захара Чепиги двинулся в путь. Это был беспрецедентно тяжелый и длительный поход через бездорожные пустоши каравана, в котором насчитывалось две тысячи бойцов, их домочадцев, телег с войсковым и личным имуществом.