Дети... Наша боль, наша радость, наша надежда... Позовите своего сына, дочь, посмотрите им в глаза. На вас смотрят столетия... Бережно передавались эти глаза от поколения к поколению. Я пишу, и они встают передо мной... Доверчивые и настороженные, лукавые и грустные, испуганные и дерзкие. Вот опять смотрят: "Ты мне поможешь?"--"Да, да, конечно". С одной лишь мыслью помочь я и пишу. А чтобы помочь, надо знать. Одному человеку не постигнуть бесконечности своего "я". Надеюсь, что наш скромный опыт сольется с опытом других.

Отчего-то уцепился я за фразу, что «мы должны жить по-русски». Понимаю, нельзя вырывать фразу из текста, но, возможно, как раз вернейшим признаком великого духовного кризиса является сама форма «долженствования», в какой выражаем мы нынче свой искренний поиск «точки опоры», способной не перевернуть наше бытие, но скорее остановить «перевертывание», падение. По элементарной логике подобной проблемой уместно озадачиться кому-то «не русскому», пожелавшему по доброй воле жить по законам и принципам некоего большинства, «русскость» которого очевидна. Но если мы, русские, сами, пусть хотя бы в импровизационном стиле, свою «русскость» формулируем долженствованием — «мы должны», — то не фиксируем ли этим факт критической и трагической отчужденности общества от своей исторической сути?

Русичи, предки наши, обладали значительным потенциалом смиренного национального самокритицизма и по поводу тягот, испытаний и бед говорили: «за грехи наши попустил Бог» («Повесть временных лет»)[1]. Они высоко ставили духовно-нравственные подвиги: «любовь, терпение, благоверие, благость, кротость и воздержание», ценили тех, кто «милостыню творил: нагих одевая, голодных кормя, жаждущих напояя, странников одаряя милостию, церковников почитая... нищих, и сирот, и вдовиц, и слепых, и хромых, и больных – всех милуя, и одевая, и кормя, и напояя» (Иаков Мних. «Память и похвала князю русскому Владимиру...»).

Ахающим и стенающим на предмет будто бы незаслуженно свалившейся на нас беды еще предстоит понять (или уже так и не предстоит), что лик Люцифера — это лик ангела-воина, но двуипостасен Люцифер, и вторая его ипостась — Ариман — отвратительна, и являет она себя соблазненным и павшим людям лишь тогда, когда дело сделано, когда утрачен идеал и забыты пути к нему. Ариманова рожа — это и есть нынешняя наша реальность, мы не узнаем ее, открещиваемся и в бессилии ума взываем не к идеалу уже, ибо разуверились в нем, но к первооблику — ведь он был столь симпатичен нам своим сердоболием к человеку, своим звонко заявленным попечением к нему. Дух антихристов не опускался на Россию извне, но вызрел в ней, отрекшейся от Бога, выявился, и уже на его явление слетается ныне прочая «иноземная» бесовская нечисть. От непонимающих закономерности происходящих в стране процессов бесполезно ожидать конструктивных суждений и действий.

Занимаясь классификацией возможных государственных форм, уже древние греки столкнулись с вопросом: по какому признаку проводить эту классификацию? Так, у Платона мы находим перечисление пяти возможных форм государства (аристократия, тимократия, олигархия, демократия и тирания), которые отображают преобладание тех или иных имущественно-социальных групп, «богачей или бедняков». Только лишь лучший тип государства, «аристократия», представляет собой форму государства, названную по признаку качественному, так как «аристос» значит «лучший», конечно в этическом смысле этого слова, а не в имущественном.

Коварство нынешней ситуации в том, что на крайних идеологических полюсах оказались сегодня люди, в прошлом с равной добросовестностью подпиравшие гниющий режим. И те и другие пребывают теперь в реабилитационной экзальтации, только одни реабилитируются отрекаясь, а другие — из кожи вон лезут, доказывая, как они были правы, что подпирали режим. Ни тем ни другим не может быть ни веры, ни доверия хотя бы потому, что, руководимые личными комплексами, эти люди прежде всего политически и социально бесплодны и способны лишь мутить воду, разжигать страсти и пакостить друг другу. Возможно даже, что именно этому «заинтересованному» противостоянию вчерашних охранителей и теоретиков павшего режима обязаны мы кричащей и вопиющей безнадежностью ситуации...

Наши заблуждения и несчастья проистекают обычно из утраты тех или иных жизнесозидательных культурных традиций, и в первую очередь – традиций духовных. Эти традиции определяют основания миропредставлений, направление деятельности и уклад бытия человека и общества, главное же – их внутреннее содержание и настрой. Перерыв или нарушение духовной преемственности всегда означали разрыв связей с плодотворным источником жизни и созидательной силы. Здоровое развитие культуры и образования неизменно требует восстановления полноты животворных традиций, относящихся к сфере духовного опыта. Творческие усилия в области культуры и образования могут быть созидательны и плодотворны, когда представление о духовном наследии прошлых эпох занимает должное место в сравнительных оценках с современностью. Чтобы построить будущее – в его основание нужно заложить краеугольные камни прошлого.

...Чем нынче жить нам, Господи, если не сетовать на бездуховность Запада, на вещизм его омерзительный! И ведь, как знающие люди говорят, оставалось ему, смердящему, до смертинки две кряхтинки, и тогда подстроили они нам перестройку проклятую... Как в семнадцатом... Или пораньше? А все оттого, что ненавидит нас человечество, потому что чует, какую мы им духовность выставляем против ихней бездуховности!..

Итак, Запад пошел по пути соблазна царства земного. В Европе этот процесс еще тормозился консервативной христианской традицией, но на американском континенте из осколков разных народов создано всемiрное обезличенное стадо ‒ прообраз материалистического царства антихриста. Вот в чем заключается смысл противостояния геополитических аномалий Америки и России, который в итоге событий всего ХХ века оказался предельно обнажен для православного человека.

Истинное филологическое образование опирается на глубокие духовные традиции, на природные основы национальной культуры. Духовная и умственная зрелость восходит к историческому миросозерцанию, приходит к человеку через овладение духовно-созидательным опытом и культурой своего народа. Она утверждается в его сознании с помощью родного языка и умения ощущать и сознавать своё место в мире, свой долг, предназначение, смысл личного и народного жития, всего, что обретается в русле культурной традиции.

Только воспитание в школе всесторонне развитой, державно ориентированной личности, в должной мере обладающей гуманитарными знаниями, имеющей национальное самосознание и чувство ответственности за судьбы своего народа и России в целом – может спасти наш триединый народ. Только память о родном прошлом, истинное единство в содружестве – в настоящем обеспечат всем нам будущее.

Социалистическое видение мира — как овладевает оно человеком, как становится решающим мотивом поведения и идеей, бескомпромиссно подчиняющей индивидуальное сознание? Этот чрезвычайно важный вопрос всякий раз выносится за скобки социалистической формулы как таковой, интерес сосредоточивается исключительно на самой системе социальных требований или пожеланий, принимается, отвергается или корректируется, и никто, насколько мне известно, за исключением Достоевского, не интересовался по-настоящему глубинными причинами возникновения социалистических настроений в душе человеческой. Достоевскому же, как говорится, сам Бог велел, ибо добросовестность и честность — эти два качества счастливо сочетались в его характере с даром Слова, а личный опыт облегчал труд исследователя.

Возникновение консерватизма как западноевропейского, так и русского, непредставимо без влияния Жозефа де Местра (1753–1821), одного из родоначальников европейского консерватизма, блистательного интеллектуала, «пламенного реакционера» (так его окрестил Н. А. Бердяев в «Новом Средневековье»), «Вольтера реакции», одного из самых радикальных критиков Революции и демократического общества. Он родился в городе Шамбери в Савойе в аристократической семье. Начальное образование де Местр получил в Коллегии иезуитов. Окончив в 1774 году Туринский университет, где изучал право, де Местр становится советником Сената Савойи, а в 1788 году – сенатором. Будущий католик-ультрамонтан, непоколебимо убежденный в приоритете власти папы над светской властью, он одно время состоял в масонской ложе и был либеральным католиком. В масонской ложе де Местр достиг степени «Благодетельного Рыцаря Святого Града». В 1796 году он издал принесшую ему европейскую известность книгу «Размышления о французской революции», ставшую классикой консервативной мысли.

Днем рождения Соединенных Штатов Америки как государства считается День провозглашения независимости от Британской монархии в 1776 году. Праздник сопровождается фейерверками, парадами, карнавалами, ярмарками, пикниками, концертами, бейсбольными матчами, обращениями политиков к народу и церемониями, а также другими патриотическими мероприятиями с песнопениями: «God Bless America!». Независимость оказалась провозглашена не только от Великобритании, но и от законов прежнего христианского "старого мiра". Это не опровергается, а подтверждается наличием в современных США множества разнообразных околочных сект, вышедших из протестантизма и лишь формально называющих себя "христианскими". При всем возможном личном благочестии и добропорядочности части их членов (так называемые WASP), от учения Христа о сущности мiроздания они очень далеки, да и государствообразующим народом в Америке является самый антихристианский.

Укажу на одну из теперь уже очевидных причин деградации духовного состояния нашего общества. Изменения в содержании нашего школьного обучения последних двух десятилетий удивительно соответствуют задачам, поставленным международной «закулисой» в ХХ веке, прежде всего программой Стендфордского «Фонда Чарлза Ф. Кеттеринга» – «Изменение образа человека», готовившегося под руководством Уиллиса Хармона.

«Вся Россия покрылась ложью, как коростой…», - так писал в своё время В.М. Шукшин. Не только Россия. Весь мир… Оттого и распадается всё на глазах, ибо ложь, как и отец её, не способна создавать, созидать, но лишь рождать иллюзию, подменять и в итоге – рушить. В русского народа есть пословица: честь ум рождает, а бесчестье последний отнимает. В уходящем году мы видели много примеров тому в России и мире.

В то время как в Константинополе происходила борьба за сохра­нение армии, борьба со всем миром — с иностранцами и с русски­ми, с врагами и с полудрузьями, — живые контингенты армии были расселены и рассредоточены по разным пунктам. Если бы не этот фокус борьбы за армию, который сосредоточился на берегах Босфо­ра, — все эти люди, только что испытавшие дни поражения, эвакуа­ции, мятущиеся и недовольные, отчаявшиеся и растерянные, растек­лись бы по этим местам, как люди второго сорта, без территории, без покровительства, ждущие чужой благотворительности. Немногие на­шли бы себе работу и пропитание; большинство обратилось бы в со­вершенно деклассированную толпу, и, конечно, идея о национальном достоинстве, о борьбе за культуру и государственность (а в это имен­но и вылилась борьба с большевиками) уступила бы место чисто ма­териальным заботам о куске хлеба.

Если есть Бог Вседержитель ‒ а Он есть ‒ то всё в мiре имеет свой смысл, свое место в причинно-следственной цепи событий и взаимосвязей в единой системе.

Она прожила двадцать семь лет и была двадцать седьмой по счету российской женщиной, приговоренной к повешению за политическое убийство. Ее роль в выкликании «кровавого урагана» наверняка отмечена в Небесном учете, потому хотя бы, что ведьмы всегда превосходили колдунов в способности возмущать стихии.

Но взглядом возвращаюсь к старинной фотографии, где запечатлено прекрасное русское лицо, и досадую: как же так случилось, что никто не объяснил этому милому созданию, не подсказал, в чем ее главная сила, в чем ее величайшая задача и долг перед миром и Богом, в чем ее замечательное преимущество перед мужчинами, приговоренными к извечному эксперименту над Жизнью!

Наши первые лица говорили пафосные слова о памяти. А в это время в Петербурге превращают в развлекательный комплекс колпинское воинское кладбище, и уничтожают памятник погибшим в годы блокады ленинградцам во имя строительства башни «Газпрома». А в это время четвёртое транспортное кольцо, сооружаемое сейчас вокруг Москвы, грозит уничтожить останки защитников столицы. Да сколько ещё примеров подобного вандализма можно привести! Такая память не нужна. Память заменит невообразимо пошлый суррогат в виде современного киноидиотизма на военную тему. Память заменит кривляния похабных «звёзд» и толпы визжащих верных младопутинцев, беснующихся в Лужниках, шабаш в которых транслировался аж двумя главными каналами. Память заменят георгиевские ленточки на ботинках и нижнем белье и синие платочки на головах несостоявшихся защитников отечества. Наконец, память заменит конкурс «Вальс победы», на котором стриптизёрши соревновались в искусстве «вальса» с шестом. Где здесь Победа? Причём здесь ветераны? Кощунственная свистопляска на костях и ничего больше.